Вскоре берега слились со свинцовыми облаками. Наступившая темнота поглотила нас. Ветер как будто только этого и ждал. Он сначала ослабел, а затем и вовсе утих. Паруса поникли, довольно крупная мертвая зыбь сильно покачивала яхту и перекидывала подвижный конец гика с борта на борт. Мы уже привыкли к подобным капризам погоды и почти не обращали на них внимания.
А тем временем «Вега» снова перестала слушаться руля и шла «куда глаза глядят».
Совсем низко над водой пролетела группа вертолетов. Я осветил фонарем паруса, чтобы их случайно не задели. Передав румпель Димитру, я пошел в каюту проверить по карте, не попали ли мы в какой-нибудь закрытый район. Этого нам еще недоставало… Но кажется, все в порядке. «Пеленг и улыбка», как говорят опытные штурманы, когда не могут определить точное местонахождение своего корабля.
Сверху доносится гул пролетающих мимо самолетов. В каюте от постоянной качки противно и душно, от пластмассы идет неприятный запах, в трюмах плещется вода, разбавленная нефтью и маслом от двигателя. Ведь помпа не может откачать ее до конца и обязательно оставляет несколько «капель»…
До меня доносится ругань Димитра. Он безуспешно пытается укротить разгневанную «Вегу». А она никак не поддается управлению. Качка резкая и неравномерная из-за балластного киля, паруса только хлопают и не могут выполнять возложенную на них работу. А раз нет движения, то и руль бесполезен.
Рев турбореактивных двигателей медленно приближается к нам, постепенно усиливаясь. Это явно не самолет, так как он давно бы уже пролетел мимо.
Я высунулся из рубки и сразу зажмурился. Сильный прожектор нащупал «Вегу» и осветил ее. Раздался густой хриплый бас, усиленный мегафоном:
— Эй, на яхте! Кто вы такие и куда путь держите?
— Это болгарская яхта «Вега»! — кричу я в ответ.— Плывем из Ялты в Констанцу!
Похоже, что из-за рева двигателей их корабля они меня не слышат. Я делаю им знак приблизиться, так как мы стоим на одном месте. Потом показываю рукой, чтобы они погасили прожектор, который ослепляет нас. Луч плавно отходит в сторону, и я понимаю, что корабль делает разворот, чтобы снова подойти к нам, но на этот раз поближе.
Я беру рупор и во всю мощь своих легких ору:
— Это болгарская яхта «Вега»! Плывем из Ялты в Констанцу!
— Понятно! Благодарю!
Несколько минут корабль стоял рядом с нами, но потом вдруг пронзительно заревели его турбореактивные двигатели, и он стал удаляться. Прожектор еще немного подержал нас в своих «объятиях» и с миром отпустил.
Как ни старались мы с Димитром, ничего не разглядели. Одно ясно: мы разговаривали с советскими богатырями, которые не в шутку охраняют границы своей необъятной родины.
Димитр лег спать. Но может ли надолго заснуть человек при такой немыслимой качке? Ладно, пусть спит, дело его. Я остался один на один с непроглядной ночной тьмой. Прошло не так уж много времени, и, как обычно, началась борьба со сном. Чтобы и в самом деле не заснуть, я то и дело вставал, прохаживался по палубе, умывал лицо, курил, заставлял себя думать о жизни скифов, хотя они и не считались морским народом, короче — испробовал все средства, но смертельная усталость, накопившаяся за целый день напряженной работы, взяла свое, и я стал помимо своей воли «клевать носом».
Откуда-то издали отчетливо донеслось тарахтение мотора, характерное для сухогрузов. Я встрепенулся, но сколько ни вглядывался в темноту, ничего не увидел.
Асен Дремджиев
