Путь из Крыма в Прибалтику был продолжительный. Двигались целая 51-я армия. Командующий фронтом в июле 1044 года ввел ее в прорыв в направлении на Кенигсберг. Наша 267 стрелковая дивизия, в составе которой находился 345 ОШТД, участвовала в освобождении городов Паневежис, Шяуляй, крупных узлов коммуникаций, связывающих Прибалтику с Восточной Пруссией, и вышла на берег Балтийского моря около г. Либавы (Лиепая).
Так было закончено окружение Курляндской группировки немецких войск в Прибалтике. В дальнейшем, до конца Отечественной войны, дивизия находилась в обороне, не давая прорываться немецким войскам в Восточную Пруссию и Померанию. Эта немецкая группировка имела в своем составе (по неточным данным) около 185 тысяч войск, большое количество боеприпасов и артиллерии, отступавших из-под Ленинграда и Белоруссии. У нее оставался единственный выход в Германию через Балтийское море. Оборона была все время в боях. Ежедневные попытки немцев прорваться в Пруссию.
Особенно упорные бои были в августе 1944 года и в феврале 1945 года. В этот период наши стрелковые подразделения и мы — артиллеристы — несли большие потери. Но выдержали, не дали возможности прорваться окруженным немецким войскам. Расскажу об одном случае, в котором я лично участвовал. 27 июля 1944 года был взят г. Шауляй бывшем Литовском ССР. На участке нашей дивизии встретилась тюрьма.
В километрах в 2-3-х от тюрьмы находился торфяник — добыча торфа для отопления. Мне было приказано со своими товарищами разведать возможность прохождения через торфяник наших тяжелых машин («студебеккеров») с орудиями.
Задачу эту мы выполнили и возвращались обратно. Неожиданно на нас качалась прицельная одиночная стрельба. Мы продолжали идти в направлении костров. Стрельба продолжалась. Кто же мог стрелять? И мы обнаружили. Быстрым броском накрыли фрица, который был в одной нательной рубашке, без головного убора, но в брюках и сапогах. Стоял он в окопе, стрелял из винтовки, около него лежала куча стреляных гильз.
Значит, сидел он здесь продолжительное время. Он поднял руки вверх — сдался. Время было летнее, теплое. Мы расположились на сене около штабного дома и, покушав со своего «НЗ», легли спать. Ночью на нас наскочила группа до 10 немцев разбитой части, оборонявшей тюрьму, и пыталась уйти от преследования.
Она сумела пройти тех солдат нашего стрелкового батальона, которые были у костров, а часовой, охранявший штаб, их заметил и поднял нас по тревоге. Началось преследование. Руководил этой операцией заместитель начальника штаба артиллерии — майор Бакланов, высокого роста (2 метра 3 см) атлетического сложения, бывалый воин.
Итак, мы выполняли освободительную миссию, с боями шли к берегам Балтийского моря. Противник нас сильно обстреливал из орудий крупного калибра и корабельной артиллерии, систематически вел огонь по площадям, даже в ночное время огонь был методический (через 20-30 минут 3 снаряда). Все это было рассчитано на изнурение, на нервное расстройство (делалось так, чтобы не было ни сна, ни отдыха). А за дна дня до капитуляции артогонь наземных и корабельных орудий вообще не прекращался.
8 мая 1945 года в 4 часа дня артогонь прекратился, и по главному шоссе мы увидели три «виллиса», идущих с большой скоростью через наши боевые порядки. На средней машине среди наших офицеров сидел немецкий генерал с завязанными повязкой глазами. Прошло около двух часов, и эти машины возвратились, немецкий генерал сидел без повязки и по всей передовой линии прекратился ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь.
С передового стрелкового батальона нам сообщили по телефону: «Немец применил новое оружие — белые флажки. Сдается в плен». Наступило такое состояние, которое было похоже на неуверенность: ложные или не ложные сигналы. Правда или провокация. Последовали по рации, по телефону запросы, обращения к старшему командному составу об этих белых флажках.
Проходили тревожные тяжкие минуты ожидания ответов на обращения. И, наконец, из штаба дивизии нам сообщили: «Правда, противник сдается в плен. Направьте товарище]! для приема оружия и пленных личного состава противника. Наступила неописуемая радость, ликование. Каждому не верилось» что кончилась война, что он остался жив. Целуются. Открылась стрельба из стрелкового оружия, ракеты всех цветов взлетали вверх. Старшины принесли нам из запасов водку. Выпили. Душевное волнение еще больше возросло, некоторые плачут от радости. И так продолжалось всю ночь, а утром 9 мая мы узнали окончательно, что немец капитулировал и наступил День Победы.
Н. Чмыхун 2004 г.
